Флэшмоб с началами самых любимых книг. Считерю и посчитаю только любимое с детства. Ну и ещё одну, без которой никак.
Что-то забыла, что-то не влезло (у меня и так перекос одного не скажу какого автора), что-то не включено намеренно (мама до сих пор вспоминает, как оставила меня на даче с книжкой "Ранняя детская шизофрения". Я до сих пор помню оттуда истории болезни, многие дословно.)

1. Не первая прочитанная книга, но первая, которая потрясла не закалённую фандомами детскую душу.В Сионийских горах наступил очень жаркий вечер. Отец Волк проснулся после дневного отдыха, зевнул, почесался и одну за другой вытянул свои передние лапы, чтобы прогнать из них остаток тяжести. Волчица Мать лежала, прикрыв своей большой серой мордой четверых барахтавшихся, повизгивавших волчат, а в отверстие их пещеры светила луна.

2. Мама сказала, что читала это, лёжа со мной в роддоме. Пришлось тоже читать.Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед.

3. Упоротая и сравнительно неизвестная детская книжка. До сих пор не знаю, люблю я её или ненавижу.Как только Сийм проснулся, он сразу понял, что сегодня у него день рождения. На столе были торт и цветы, а у кровати стояли папа и мама. Мама улыбалась, а папа держал в руках большую яркую коробку. Сийм тут же смекнул, что в коробке не что-нибудь, а подарок. Какой именно подарок, этого он угадать не смог.

4. Здесь достаточно первого предложения.В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан.

5. И здесь тоже.Я приближался к месту моего назначения.

6-9. Я до сих пор читаю все тексты этого автора как один большой сверхтекст о сверхлюдях...Бэк не читал газет и потому не знал, что надвигается беда — и не на него одного, а на всех собак с сильными мышцами и длинной, теплой шерстью, сколько их ни было от залива Пюджет до Сан-Диего.

7. ...при этом неважно, где происходит действие — на суровом севере...— Кармен и двух дней не протянет. Мэйсон выплюнул кусок льда и уныло посмотрел на несчастное животное, потом, поднеся лапу собаки ко рту, стал опять скусывать лед, намерзший большими шишками у нее между пальцев.

8. ...или на неласковом юге.Несмотря на свои тяжеловесные очертания, шхуна "Аораи" двигалась при легком ветре послушно и быстро, и капитан подвел ее близко к острову, прежде чем бросить якорь чуть не доходя до того места, где начинался прибой.

9. "Я не помню, как впервые увидел его". Гм. Простите.Не знаю, право, с чего начать, хотя иногда, в шутку, я сваливаю всю вину на Чарли Фэрасета. У него была дача в Милл-Вэлли, под сенью горы Тамальпайс, но он жил там только зимой, когда ему хотелось отдохнуть и почитать на досуге Ницше или Шопенгауэра. С наступлением лета он предпочитал изнывать от жары и пыли в городе и работать не покладая рук. Не будь у меня привычки навещать его каждую субботу и оставаться до понедельника, мне не пришлось бы пересекать бухту Сан-Франциско в это памятное январское утро.

10. Читала как боевик с крутым парнем или как антиутопию, в зависимости от возраста и настроения.Максим приоткрыл люк, высунулся и опасливо поглядел в небо. Небо здесь было низкое и какое-то твердое, без этой легкомысленной прозрачности, намекающей на бездонность космоса и множественность обитаемых миров, – настоящая библейская твердь, гладкая и непроницаемая. Твердь эта, несомненно, опиралась на могучие плечи местного Атланта и равномерно фосфоресцировала. Максим поискал в зените дыру, пробитую кораблем, но дыры там не было – там расплывались только две большие черные кляксы, словно капли туши в воде. Максим распахнул люк настежь и соскочил в высокую сухую траву.

11. Самое то для чтения в пятнадцать лет, когда уже можешь выговорить слово "экзистенциалист", но ещё думаешь, что разбираешься в жизни.В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту.

12. Книга про волшебную школу-интернат. Нет, правда.На Старо-Петергофском проспекте в Ленинграде среди сотен других каменных домов затерялось облупившееся трехэтажное здание, которому после революции суждено было превратиться в республику Шкид.

13. Строго говоря, это я читала уже взрослой, но как же без неё?Mr and Mrs Dursley, of number four, Privet Drive, were proud to say that they were perfectly normal, thank you very much.